Радоваться надо не чужим неудачам, а своим успехам.

Майк Шинода известен всему миру как один из основателей группы «Linkin Park», её гитарист (точнее, мульти-инструменталист) и исполнитель рэп-партий. На одном из ток-шоу он рассказал следующую историю. Далее от первого лица:

— Моя дочь-старшекласница заявила мне, что она выступит на школьной сцене с песней и сама же будет аккомпанировать на гитаре. А она не умеет играть на гитаре. Она всего дважды брала гитарные уроки. Но послушал ее репетицию дома, играет она, на удивление, довольно неплохо. Только последний аккорд берет неправильно, поэтому говорю ей: «Вот так пальцы ставить надо». А она смотрит на меня презрительно. Тебе, говорит, откуда знать?

Я офигел. Ну, ладно, говорю, репетируй. Через какое-то время дочь подходит: «Па-ап… А покажи еще раз.» Я довольный, показал все как надо. Потом узнаю от жены, что она услышала наш разговор, отчитала дочь, что, мол, если отец говорит, что так надо играть, значит так и играешь. Та ей в ответ «Ему-то откуда знать?» Жена открывает на телефоне наш концерт в Рио, на стадионе, где было 85 тысяч человек, показывает на меня на сцене с гитарой и говорит «Вот, смотри». Дочь такая: «А кто это?»

MP3-файлы работают без интернета. Потрясающее изобретение. Жаль только, что молодое поколение никогда больше не узнает об этой древней технологии.

Развёлся с женой, уволил всех её многочисленных родственников, избежал банкротства фирмы.

Римский папа призвал европейцев не бояться мигрантов-мусульман: «Ливан является примером того, как христиане и мусульмане могут жить вместе и быть друзьями».

Папа Римский Лев критикует тех католиков, которые считают, что массовая мусульманская иммиграция в Европу представляет угрозу христианской идентичности Запада:

«Эти страхи создают те, кто выступает против иммиграции и стремится не впускать людей, которые могут прибыть из другой страны, из другой религии».

Он говорит, что Ливан является примером того, как «христиане и мусульмане могут жить вместе и быть друзьями».

Только вот история Ливана немного отличается от речей Папы Римского…

В 1950–60-е годы Ливан считался одним из наиболее стабильных и процветающих государств Ближнего Востока. Благодаря выгодному географическому положению на побережье Средиземного моря, наличию развивающегося сектора услуг, туризма, а также развитой банковской и финансовой системы, Бейрут превратился в региональный финансовый и культурный центр. За эту привлекательность и относительную стабильность Ливан получил неофициальное прозвище «ближневосточная Швейцария».

До начала 1970-х страна воспринималась как место, где живут разные общины — христианские и мусульманские — с традицией сосуществования, относительно процветающая экономическая и банковская система, развитый сектор услуг и туризма.

В оценках 1960-х–70-х годов можно встретить цифры, согласно которым христианство оставалось доминирующей религией (христиан — большинство), что отличало его от большинства арабских стран региона — около 52–55 % христиан, 38–44 % мусульман.

После арабо-израильских конфликтов — в особенно войн 1967 и 1973 годов — значительное число «палестинских беженцев» — многие из которых были боевиками террористических организаций, связанных с ООП оказалось в Ливане.
Начиная с 1969–1970 годов «лагеря беженцев» и палестинские общины Ливана постепенно переходили под фактический контроль ООП.

ООП стала «государством в государстве» на части ливанской территории — со своей администрацией, вооружёнными формированиями, экономической и социальной инфраструктурой. То есть она фактически придала «беженцам» в Ливане автономию — с контролем над лагерями, в ряде случаев судом, полицией и сбором «своих» поборов.

Такая автономия, вместе с ростом числа «беженцев» и активностью вооружённых группировок, существенно подрывали традиционную структуру власти и безопасности Ливана, усиливая нестабильность и провоцируя конфликты на межконфессиональной / межобщинной почве.

Когда в апреле 1975 года начались вооружённые столкновения (известный эпизод — «Автобусная резня»), одна из сторон конфликта — «палестинские беженцы» — участвовала на стороне мусульманских и левых формирований против христиан.

Началась 15-летняя гражданская война, после которой Ливан так и не восстановился ни политически, ни экономически, и до сих пор государство во многих отношениях остается несостоявшимся.

Государство страдает от того, что находится под сильным влиянием вооруженной сектантской милиции (Хезбалла), которую само государство не в состоянии разоружить, и которая часто служит интересам иностранных держав (Ирана и Сирии), а не самого Ливана.
Эта Хезбалла втянула Ливан в войны с Израилем в 2006 и 2023 годах, еще больше разрушив и без того ослабленную экономику.

Значительная часть христианского населения была вынуждена искать убежище за границей. Война, насилие, межобщинные столкновения, разрушения и нестабильность, экономический коллапс, политическая нестабильность, утрата влияния и социальных позиций — все это стало мощным стимулом для эмиграции и сделали возвращение не привлекательным.

Христиане Ливана превратились из большинства населения во всего 25% менее чем за 6 десятилетий после того, как не смогли выиграть гражданскую войну, которая во многом была вызвана массовым притоком мусульман, называвших себя «беженцами».

В общем, Ливан — «отличный пример», почему не нужно бояться массовой миграции из мусульманских стран.

В чате:
Есть вопрос: как часто вы меняете постельное бельё? Я, например, каждый день — просыпаюсь и сразу в стирку. А некоторые говорят, что раз в неделю, это же просто ужас!
Из лучших комментов:
— Я каждое утро выбрасываю кровать и покупаю новую.
— Я ставлю будильник на каждые 4 часа, просыпаюсь, меняю белье, сплю дальше!
— Я сплю стоя, чтобы белье не пачкалось.
— Мы каждое утро его просто сжигаем, и так отстирать не удастся.
— Я, как только закончу менять белье, сразу начинаю сначала, спать мне некогда!

Как всё радостно встрепенулось,узнав что Долина не просто Долина, а ещё и Кугельман.

Работая с 14 лет (а мне уже 53), заметила любопытную закономерность.
Чем меньше платят, тем больше требуют.

Мало тебе денег? Тогда, пожалуйста, возьми ещё три обязанности, собирай отчеты, помоги бухгалтерии, замени уволившегося снабженца и, если успеешь, то помой кулер (и на почту зайди — отправить пару писем с уведомлением).

А вот где платят прилично, там, внезапно, никто не орёт, документы в порядке, должностная инструкция совпадает с реальностью, и начальник говорит “спасибо”, а не “ты что, опять домой?!”

Такой вот закон обратной пропорциональности зарплаты и уровня ада.

А что, если ввести в Ук РФ новую статью — нарушение предвыборных обещаний?
Наказание — от 15 до пожизненного…

Все четыре двигателя остановились на высоте 37 000 футов (11 277 метра)— и объявление капитана позже войдёт в историю как одно из самых спокойных и выдержанных в авиации.

24 июня 1982 года. Семь миль над Индийским океаном.
Рейс British Airways 9 — Boeing 747 с 263 людьми на борту — спокойно летел сквозь темноту, когда начало происходить невозможное.

Сначала экипаж заметил огни Святого Эльма: странное голубоватое свечение, будто электрические разряды скользили по стеклу кабины.

Затем вдоль крыльев появились мерцающие искры, словно самолёт оставлял за собой огненный след.

Капитан Эрик Муди и его команда имели огромный опыт. Тысячи часов налёта. Непогода, турбулентность, аварийные ситуации — всё это они уже проходили.

Но ничего подобного не видел никто из них.

И вот раздался сигнал тревоги, которого боится каждый пилот.

Сначала остановился четвёртый двигатель.

Через несколько секунд — второй.

Потом — первый.

И в конце — третий.

Менее чем за полторы минуты все четыре двигателя полностью отказали.

Полная тишина.

На высоте 11 километров.

Потеря одного двигателя — неприятность.
Потеря двух — серьёзная авария.
Потеря трёх — катастрофа.

Но потерять все четыре?

Такого не может быть. Никогда.

Тем не менее капитан Муди оказался за штурвалом гигантского «планёра» весом 300 тонн, без тяги, без энергии и с 263 жизнями на руках — не понимая, что произошло.

747 начал стремительно снижаться. Внизу — чёрная бездна океана и гористая местность Индонезии.

У экипажа были считанные минуты, чтобы выяснить причину и попытаться перезапустить двигатели.

В салоне люди видели странные искры за окнами. Кислородные маски выпали из потолка. Воздух наполнился едким дымом с запахом серы.

Пассажиры начали писать прощальные записки.

И тогда прозвучал самый спокойный голос, который только можно себе представить:

«Дамы и господа, говорит ваш капитан. У нас небольшая проблема. Все четыре двигателя остановились. Мы делаем всё возможное, чтобы запустить их снова. Надеюсь, вы не слишком встревожены».

“Небольшая проблема”.
Все четыре двигателя остановились.
В небе, над океаном.

Это было не просто британское хладнокровие — это было лидерство.

В кабине пилотов царил контролируемый хаос.

Кислородная маска первого офицера Роджера Гривза сломалась — он задыхался в разреженном воздухе. Муди немедленно начал снижение, чтобы опуститься туда, где можно дышать.

Бортинженер Барри Таунли-Фримен лихорадочно перебирал инструкции по перезапуску двигателей, в то время как второй пилот Барри Фремантл связывался с Джакартой.

Они пытались запускать двигатели снова и снова.

Ничего.

Ещё раз.

Ничего.

10 попыток. 12. 15.

Каждая неудача — это потерянная высота, потерянное время, потерянная надежда.

15 000 футов.
14 000 футов.
13 000 футов.

Где-то в темноте под ними поднимались горы Явы.

И вдруг, на высоте 13 500 футов, произошло невероятное:

Двигатель №4 закашлял и ожил.

Затем — двигатель №3.

Потом — №1.

И наконец — №2.

Все четыре.
Мёртвые 13 минут.
После падения на 13 000 футов.

Они снова заработали.

У них снова была тяга.
Снова контроль.
Снова надежда.

Но опасность не исчезла.

То, что вывело из строя двигатели, полностью испортило и лобовое стекло: оно стало почти непрозрачным — словно отшлифованным миллионами микрочастиц.

Муди почти ничего не видел.

Им предстояло посадить повреждённый самолёт почти вслепую.

Они использовали боковые окна, приборы и указания с земли.

И невероятным образом капитан Муди посадил израненный Boeing 747 в Джакарте, в аэропорту Халим Перданакусума.

Никто не погиб.

Все 263 человека вышли живыми.

Лишь после посадки стало ясно, что произошло.

Вулкан Галунггунг на Яве извергался.
Он поднял в небо гигантское облако вулканического пепла высотой восемь миль.

Рейс 9 пролетел прямо через него — в полной темноте.

Вулканический пепел — это не дым. Это тончайшие частицы стекла и камня. Он не виден на радаре. Его невозможно разглядеть ночью.

В горячих реактивных двигателях пепел моментально плавится, превращается в стекловидную массу и «душит» двигатель.

Двигатели снова заработали только потому, что самолёт снизился ниже облака, где холодный воздух позволил застывшему стеклу отколоться.

Это было чудо — но чудо, ставшее возможным благодаря профессионализму экипажа.

Эта история навсегда изменила авиацию.

После 1982 года были введены:

• глобальные системы обнаружения вулканического пепла
• оповещения авиалиний в реальном времени
• немедленные изменения маршрутов
• программа International Airways Volcano Watch

Капитан Муди и его команда спасли не только 263 человека —
они спасли тысячи в будущем.

Он продолжал летать до самой пенсии. Его знаменитую фразу цитируют в авиационных школах до сих пор:

«У нас небольшая проблема. Все четыре двигателя остановились».

Это и есть лидерство:
спокойствие среди хаоса, решительность среди страха, стойкость перед невозможным.

И главный урок таков:

Невозможное случается. Но нужно быть готовым.
Спокойствие спасает жизни. Паника — наоборот.
Никогда не сдавайся. Экипаж пробовал больше 15 раз.
Остановись они на четырнадцатой попытке — никто бы не выжил.

24 июня 1982 года.
Четыре двигателя остановились на высоте 37 000 футов.
У экипажа было 13 минут, чтобы победить невозможное.

Они не видели причину.
Не видели облака пепла.
Не видели взлётной полосы.

Но они думали.
Пробовали.
Не сдавались.

И 263 человека выжили, потому что четыре мужчины отказались принять невозможное.

Это не просто авиационная история.
Это напоминание: даже когда в жизни “отказывают все четыре двигателя” —
ты продолжаешь. Спокойно. Уверенно. Без капитуляции.

Потому что иногда именно пятнадцатая попытка — спасает.

Из сети