Заходите таки читайте.
Два одесских эмигранта рассматривают Статую Свободы:
– Шо не говори, а это таки памятник тете Соне. Только она могла выйти встречать гостей в ночнушке и бигуди с примусом в одной руке и квитанциями за квартиру – в другой!
Рабинович засовывает карточку в банкомат. А банкомат вместо денег выдает сообщение: «Недостаточно средств».– Это у меня или у банка? – недоумевает Рабинович.
– Ваш покойный муж, наверное, был хорошим охотником? – спрашивают гости у мадам Кац, разглядывая чучела зверей на стене в гостиной.– Нет, просто он был плохим ветеринаром.
Сара внимательно следит, как Зяма делит таблетку виагры на четыре части:
– Зяма, ее таки нужно пить целиком!
– А может, я хочу тебя только поцеловать!
Перед началом Первой мировой войны Мендель взял взаймы у своего друга Кона 800 марок, а затем перебрался из Берлина в Париж.
После начала войны Кон телеграфирует Менделю: «Не мог бы ты вернуть мне 800 марок?»
На что получает ответ: «Никогда я не верну тебе 800 марок, если вы не вернете нам Эльзас и Лотарингию!»
Однажды Альберт Эйнштейн шел по коридору Принстонского университета, а навстречу ему – молодой и не особо талантливый физик. Поравнявшись с Эйнштейном, он фамильярно хлопнул его по плечу и покровительственно спросил:
– Ну, как дела, коллега?
– Коллега? – удивленно переспросил Эйнштейн. – Неужели у вас тоже ревматизм?
Из одесского театра выходят две женщины:
– Роза Львовна, шо вы скажете за спектакль?
– Ой, лучше бы я на эти деньги купила халвы.
Старому Рабиновичу объясняют причины перехода с зимнего времени на летнее.
Он в ответ говорит:
– Только правительство может верить, что, отрезав метр сверху одеяла и пришив его снизу, можно удлинить одеяло!
– Лева, а как вы думаете, почему у Пушкина кот ученый все-таки сидит на цепи?
– Я думаю, Моня, если он ученый, то цепь для того, чтобы он не эмигрировал.
Один нью-йоркский еврей жил по соседству с известным профессором медицины и частенько использовал его для бесплатных консультаций. Однажды ночью он случайно порезался и сразу же разбудил профессора звонком в дверь.
Тот осмотрел палец и сказал:
– Вам нужно срочно обратиться в дежурную аптеку и купить антисептический пластырь.
Еврей побелел как полотно.
– Это так опасно?
– Во всяком случае, если вы будете ждать до утра, то ранка может затянуться сама собой!
В начале 1930-х годов отставной немецкий генерал Эрих фон Людендорф, командовавший одним из германских корпусов во время Первой мировой войны, произносил в берлинском кафе антисемитскую речь, которую завершил обвинением:
– Евреи и только евреи виноваты в поражении Германии в Первой мировой войне!
Тут к Людендорфу подошел один из посетителей кафе с явной еврейской наружностью и сказал:
– А я и не знал, господин генерал, что вы еврей!
