Вот это мужчина!
История Брета Ортлера, автора бестселлера The Good Men.
Что я говорю жене о том, как изменилось ее тело после беременности и родов?
Абсолютно ничего.
Во-первых, потому, что послеродовое тело моей жены не мое дело. Да, я ее муж, но мое мнение здесь абсолютно не важно. В конце концов, она пошла на эти жертвы, чтобы я мог по пять раз перед сном обниматься с нашим малышом.
Во-вторых, хотя это малоизвестный факт, беременность редко случается сама по себе. Т.е. я несу непосредственную ответственность за то, что с ней произошло. Иными словами, это именно то, на что вы подписались, когда сказали ей: «Давай заведем ребенка».
Вы можете себе представить, как ваш ребенок делает первый шаг на Марсе? Или как он становится первым человеком, обнаружившим лекарство от рака? Или как он в 54 года комментирует финал чемпионата мира по футболу для миллионов зрителей? Стоит ли тут переживать по поводу того, что тело вашей супруги немного растянулось?
Кто из мужчин решился бы родить ребенка, если бы ему сказали:
«Эй, мужик, тебе придется носить его в себе 9 месяцев. Если повезет, ребенок родится живым и здоровым. Сама беременность резко изменит уровни нейротрансмиттеров в твоем мозгу. Это изменит тебя и твою личность как таковую. А еще несколько месяцев ты будешь просто дозатором молока».
И это только самые очевидные признаки беременности и деторождения.
В действительности все ще ехуже. У нас двое детей, но моя жена была беременна уже 4 раза. Так получилось. И так у большинства. В общей сложности, она была беременной 26 месяцев. Все эти два года ее тошнило, ей невыносимо хотелось есть. А заканчивалось все сначала кесаревым сечением, а затем — грудным вскармливанием. На ней остались шрамы.
Тело моей жены изменилось из-за беременности, но что с того? Она же остается моем «рыжиком», такой, какой была всегда!
Мое тело, кстати, тоже изменилось. Когда я женился, мне было 27. Я был штангистом, бегуном, борцом. Сегодня самое тяжелое, что я поднимаю, — это тело своей трехлетней дочери. Зато теперь я ем не по три, а по шесть кусочков пиццы за раз. Посмотрите на меня.
Идея, будто послеродовое тело вашей жены может быть отталкивающим, эгоистична и близорука.
Тем не менее, тысячи людей жалуются на «тигровые полосы» (растяжки) и дискриминацию. Хотя это происходит почти со всеми матерями!
Подумайте об этом так. Если один из ваших приятелей в течение нескольких лет подряд будет закладываться пивом после работы, то рано или поздно потолстеет. А потом, возможно, пройдет курс абдоминальной хирургии. Но я могу гарантировать, что вы никогда не будете осуждать его за это! И никогда не откажетесь от дружбы с ним из-за того, что он «изменился». Более того, вы будете весело похлопывать его по плечу и приговаривать: «Чувак, да ты весело живешь! Молодец!«.
Единственная разница между этим вашим другой и женой — в том, что ваша жена не просто потолстела, а потом как-то выжила и похудела: она чудесным образом произвела на свет нового человека.
И не просто человека — вашего ребенка. И теперь этот ребенок — часть вашей семьи. Я люблю послеродовое тело своей жены, потому что когда я смотрю на него, то вижу свою семью. А ради своей семьи я готов жить каждый день и каждый час.
Поэтому я сделаю все, чтобы моя жена спала со мной до конца нашей жизни.
«Знаете, парни, вы можете смеяться, но мне гораздо приятнее чувствовать на шее сладкое дыхание спящей жены, чем запихивать долларовые купюры в стринги какой-то неизвестной дамочки». Гомер Симпсон.
